Вместо класса — собственная квартира, вместо строгих учителей — папа и мама. Вот уже два года тринадцатилетний Рома Маркеев в школу не ходит и занимается на дому. Однако если во всем цивилизованном мире семейная форма обучения довольно распространена, то Омске на такой шаг, кроме родителей Ромы, пока еще никто не отважился.

Домашнее образование получили Лермонтов, Крылов и Тургенев… Но Маркеевы, забирая ребенка из школы, вовсе не собирались воспитать из него гения. Ирина Петровна и Михаил Иванович приняли такое решение ради… здоровья и безопасности сына.

— Если бы еще два года назад меня бы спросили об учебе Романа, то я бы ответила, что у нашего сына в школе все в полном порядке и так будет до самого выпускного, — говорит Ирина Маркеева. — Мы с мужем минимально вникали в предметы и оценки, а Рома рос достаточно самостоятельным в школьных делах. У нас даже не было так называемого «синдрома домашних заданий», от которого страдают почти все родители.
Но, к сожалению, уже в пятом классе Маркеевым стало понятно, что дети нынче другие, и порой выясняют между собой отношения довольно жестоко. Иногда дело даже заканчивается больницей. Рома, к примеру, однажды после подобных разборок получил сотрясение мозга, в другой раз — ушиб позвоночника.

— Мальчик совершенно не разбирался во внутригрупповых отношениях, — продолжает тем временем Ирина Петровна. — Учился он хорошо, характер открытый, и пока на начальной ступени за детьми еще присматривала классная «мама», все было более или менее спокойно. Однако после четвертого класса ситуация изменилась, и для ребенка посещение школы стало небезопасным. Чуть позже, когда Рома перешел в пятый, я обратила внимание, что на каникулах у нас наступает прежняя спокойная жизнь — без хамства, без драк, без слез, без травм, без сотрясений мозга, без больниц. И нам с мужем стало понятно, что надо сделать.

Если вы хотите, чтобы ребенок учился с удовольствием, то просто желать этого недостаточно. Если путь обучения вашего ребенка тяжелый и невыносимый, то родители должны взять ответственность на себя и прийти к правильному решению. Маркеевы перевели сына на семейное обучение.

Готовы стать преподавателем для дочери или сына — это законодательство позволяет. Все, что нужно — написать заявление и уведомить школу, что с такого-то дня ребенок переходит на семейную форму обучения, обговорить с преподавателями обязанности учителей и родителей, а также форму аттестации своих чад. Детей же при этом из школы никто не отчислит, они по-прежнему будут значиться в списках своего класса. Вроде бы все достаточно просто, но когда Маркеевы рассказали о своем намерении педагогам, те посмотрели на них непонимающим взглядом и долго пытались отговорить от столь опрометчивого, на первый взгляд, шага. Однако родители Ромы смогли настоять на своем, и теперь он занимается дома. За папой закрепили английский язык и точные науки, за мамой — гуманитарные. Правда, деление это очень условное, и родители нередко подменяют друг друга. Ирина Петровна по профессии инженер, но сейчас является учителем Ромы. Ее муж, Михаил Иванович, наоборот, получил диплом математика, но уже много лет трудится в качестве инженера-программиста. Разумеется, многие предметы из школьной программы они уже подзабыли и восполняют эти пробелы, что называется, на ходу.

— Зачем нам вещать у доски, если можно, усевшись кружком, разобрать вместе с сыном тот или иной материал? — говорит Ирина Маркеева. — Со мной Рома будет учить только лишь потому, что он меня любит. С папой же у него конкуренция, и мальчик уже пробует мериться с ним характером: кто кого победит, кто лучше во всем разберется. На мой взгляд, такой подход к обучению куда предпочтительнее традиционного, ведь он позволяет не только лучше освоить тему занятия, но и очень сближает, сплачивает нашу семью.

Уроков в привычном понимании этого слова в домашней школе Маркеевых попросту нет, как нет звонков и даже оценок.

— Оценки и настоящие знания — это разные вещи, — считает Михаил Иванович. — Мы хотим дать сыну образование, а не вгонять его в депрессию двойками. Поэтому когда Рома хорошо занимается, достаточно похвалы, а если где-то отстал, то мягко, не травмируя психику, советуем обратить дополнительное внимание на то, что он плохо усвоил.

Жесткого графика, жесткого расписания занятий, как в школе, у мальчика тоже нет. К примеру, если сегодня по плану значится русский язык, но Рома больше настроен на алгебру, то родители неволить не будут.

— Если хочет, пусть учит формулы, раз у него открылось на них второе дыхание, улыбается Ирина Петровна. — И может быть, в этот день мы с Ромой пройдем всю недельную программу. А русский перенесем на потом, ведь главное вовсе не план, главное — чтобы сын знал предмет.

Однако ребенок остается ребенком, и время от времени Рома начинает капризничать. Впрочем, родители, они же учителя, считают, что в этом нет ничего страшного.

— У сына просто срабатывает предохранитель, защищающий его мозг от перегрузки, — считает Ирина Маркеева. — Дети сейчас действительно занимаются на пределе возможностей, и я где-то читала, что рабочий день ученика средних классов составляет не менее шестнадцати (!) часов в сутки. Даже аборигены Амазонии, чтобы добыть себе пищу, трудятся меньше. Мы не враги своему ребенку, и, если вдруг Рома попросит отменить на сегодня занятия и дать ему полежать на диване, то разрешим.

Кто-то скажет, что у мальчишки не жизнь, а малина, однако товарищи почему-то совсем не завидуют своему однокласснику.

— У нас есть общие поурочные планы единой федеральной школьной программы, и мы обязаны их выполнять, — поясняет Ирина Петровна. — Если в один день что-нибудь пропустили, значит, нужно будет потом нагонять. Мы занимаемся днем и вечером, плюс в выходные, оставляя на субботу и воскресенье изучение тех предметов, которые в школе преподают всего один-два раза в неделю. Например, биологию, географию. К тому же, в отличие от своих сверстников, Рому «вызывают к доске» каждый день, так что филонить ему попросту некогда.

Впрочем, это вовсе не означает, что каждая минута «домашнего» школьника посвящена только наукам. В свободное время, когда папа и мама не пристают к Роме с учебниками, он ходит в бассейн, играет в компьютерные «стрелялки», осваивает фортепьяно и не прочь поучаствовать в волейбольных баталиях. А еще паренек дрессирует кота по кличке Кирилл, тот уже знает команды «Сидеть!», «Ко мне!», «Служить!», «Голос!» и даже «Дай лапу!». А по команде «Умри!» тут же валится на бок и закрывает глаза.

Каникулы у Ромы каждую пятую неделю, отдыхает семь дней. Летом, правда, несколько больше — около месяца. В первых числах июня Маркеевы уезжают на дачу, но даже за городом книги у мальчика всегда под рукой.

— А вдруг сыну захочется почитать Джека Лондона или пощелкать задачки? — улыбается Михаил Иванович. — К примеру, этим летом мы занимались с ним физикой, прошли материал, который в школе рассчитан на целых три (!) четверти. Плюс четверть по геометрии, и то потому, что начало этого предмета достаточно нудное для ребенка.

В течение года Роман сдает двенадцать экзаменов, причем не папе и маме, а настоящим учителям. Они же в конце каждой четверти проверяют его рабочие тетради с конспектами и самостоятельными работами.

— Не для того, чтобы поставить оценку, а чтобы оценить наш с мужем труд, — поясняет Ирина Петровна. — И, если нужно, помочь советом, на что в обучении сына обратить более пристальное внимание.

На семейном национальном проекте Маркеевы не экономят. Микроскопы, химические колбы и реактивы, физические приборы — все это родители Ромы вынуждены покупать за свой счет.

— Государство обещает всем детям бесплатное образование, на обучение каждого школьника из бюджета выделяются деньги, — говорит Ирина Маркеева. — Но до нас они не доходят. Между тем приборы и специальная литература стоят недешево, и мы очень нуждаемся в помощь власти.

…Когда знакомые семейства Маркеевых узнают, что Рома уже два года не ходит в школу, то испытывают состояние шока. А потом начинают расспрашивать: мол, не болен ли он, часом? Обыватели до сих пор спорят о вреде и пользе семейного образования и все никак не придут к однозначному выводу. С одной стороны, родители уделяют максимальное внимание развитию своего ребенка, с другой — он оказывается оторван от коллектива.

— Насчет оторванности я бы с ними не согласилась, — говорит Ирина Петровна. — Рома ведь не сидит весь день в четырех стенах, он посещает музыкальную школу, общается со сверстниками. А что до семейного обучения… Я считаю, что это не перепоручение ребенка репетиторам, как почему-то думают многие, а организация внутренней семейной развивающей среды — выстраивание мира взаимодействия между взрослыми и детьми, приглашение ребенка в наш взрослый мир как равноправного участника. И совершенно не важно, кто и где обучает ребенка, главное — чтобы он стал порядочным человеком.