Вот и стал таракан победителем,
И лесов и полей повелителем.
Покорилися звери усатому
(Чтоб ему провалиться, проклятому!).
А он между ними похаживает,
Золоченое брюхо поглаживает:
«Принесите-ка мне, звери, ваших детушек,
Я сегодня их за ужином скушаю!» 

Я очень хочу писать о жизни и любви. О самом важном.  Но действительность парадоксальным образом день за днем заставляет меня писать о другом — о злободневном. Многие из вас уже знают, что мои дети в школу не ходили и не ходят. Они на семейной форме обучения.  Семейная форма означает прежде всего, что вся ответственность за то, как ребенок учится, лежит ислючительно на родителях

Да, каждый такой ребенок прикреплен к какой-нибудь школе.  Но школа только оценивает переводные контрольные работы и экзамены.  По итогам этих испытаний ученик-семейник переводится из класса в класс.

Сказать, что учить ребенка своими силами трудно, — это ничего не сказать. 
Первый отягощающий фактор, понятный всем и лежащий на поверхности, — материальный. Ясно, что если мама легко может заменить первую учительницу, то взять на себя в старших классах ВСЕ предметы она, как правило, не в состоянии.

Хорошо, если можно обратиться к папе. И все равно придется думать о репетиторах.  Мои дети с четвертого класса по разным дисциплинам занимались с репетиторами. Это дорого. Сейчас, например, у меня шестиклассник. К нему приходит два раза в неделю учительница по английскому языку (700 рублей — один академический час), математик ( 2 часа — 1.500), преподаватель по истории и географии ( 2,5 часа — 2.000).  Таким образом, я трачу только на учителей в неделю порядка 5.000 рублей. 20 тысяч в месяц. Еще нужны учебники, пособия. Моя зарплата в МГУ — 25-27 тысяч рублей (полная ставка, звание доцента). Понятно, что так учить ребенка мне очень трудно.

Второй весьма репрессивный фактор — мне приходится учить своего шестиклассника по некоторым предметам самой.  У меня 23-летний опыт работы со студентами и абитуриентами, но, думаю, я не открою Америки, если скажу, что роли мамы и педагога весьма разные. И их трудно совмещать. И главное: я не уверена, что их вообще стоит совмещать.

Может быть, это только моя история, но нам с сыном психологически трудно даются совместные занятия.  Со старшим я не занималась — он ездил в образовательный центр по поддержке детей на семейном образовании два раза в неделю — и этого ему хватало, чтобы прояснять непонятные вопросы и двигаться дальше самостоятельно( старший сын закончил школу на одни пятерки). Сейчас мы живем за городом и физически не можем два раза в неделю присутствовать в этом центре на занятиях.

Третье непростое обстоятельство — родители постоянно должны думать о том, что ребенку необходимо общение, и искать разные кружки и секции, придумывать формы коллективного детского досуга.

На этом минусы, пожалуй, заканчиваются, и начинаются те плюсы, из-за которых я никогда не откажусь именно от такой формы обучения.

Мой сын, посоветовавшись с нами, сам может решать, с какой скоростью и по каким учебникам он будет заниматься тем или иным предметом. Это очень важно! У нас был опыт, когда, в третьем классе, сын, Еремей, решил ходить в гимназию.  Мой Еремей очень любит и понимает математику. 
Однако учительница, к которой мы попали, сказала, что поскольку ребенок только пришел в ее класс, она должна дополнительно позаниматься с ним по всем темам, пройденным во втором классе, чтобы точно знать, что он все усвоил. И вот мы стали дополнительно, за немалые деньги, изучать простейшие примеры на сложение и вычитание.  Я смирилась, думая, что опытный педагог сразу поймет, что в этих бессмысленных занятиях нет нужды, что ребенок давно опередил программу.  Но не тут-то было. День за днем мы уныло пропахивали учебник для второго класса.

И я вовремя не поняла всего ужаса этой ситуации, не прервала сразу такую порочную, высушивающую душу и мозг практику. И мой сын заболел. Так, как никогда раньше. Это была сильнейшая ангина, от которой мы потом отходили полгода.

А теперь, когда мой шестиклассник занимается со своим репетитором по математике, в кабинете то и дело раздаются торжествующие или горестные вопли. Я уже не вздрагиваю: просто задача идет не просто.  Вместо двух часов — это всегда три или четыре. После чего сконфуженный и взъерошенный преподаватель вываливается в коридор с обычным для него оправданием:» Э-э, увлеклись немного».  А сам ученик Еремей всегда встречает своего учителя громким торжествующим воплем:» На мехмате попалась еще одна любопытная задачка!»

Да, насчет мехмата. Отсутствие школы обеспечивает присутствие в жизни школьника многих классных вещей — занятий в кружке при мехмате, спортивных школ, керамики в Пушкинском музее. На все хватает сил и времени. И можно было бы успеть еще больше, если бы мы жили в Москве.

Отсутствие школы дает возможность гулять не только в вечерних сумерках, вставать не в темноте, а когда выспался, заниматься творчеством и … просто играть. Мы так привыкли все время учить детей, заботиться о их будущем, что часто забываем о том, что живем-то в настоящем, и дети наши еще просто малыши.  Они любят играть. И моему мальчику хочется поиграть со своими кроликами, собрать модель замка, построить ферму доя муравьев. И много еще чего, для чего нужно очень много времени. А где его взять школьнику, прикованному большую часть дня к школе?

Я не вижу, глядя на него, ничего того, чем обычно пугают родителей домашних детей. Таких родителей уверяют, что их дети будут нелюдимы, асоциальны, что они не смогут бороться с трудностями, так как не хлебнули горя в школе.  Это полный бред. Моя племянница,Лада, которая тоже с первого класса была на домашнем обучении, а сейчас уже студентка 4 курса университета, — самое общительное существо из всех, кого я знаю.  Но удивительным образом это общение происходит не только ради общения.  Такие дети умеют искать единомышленников и находить применение своим навыкам и способностям. Каждое лето Лада три смены пасет детей в лагере в качестве вожатой, а потом весь год она трудится волонтером и работает с особыми детками, помогая им, играя с ними. При этом учится, бегает с подругами по музеям и танцам. Веселая, компанейская, очень милая и удивительно добрая девочка наша Лада.

Дети-домашники воспринимают общение как удивительную возможность радоваться и узнавать новых людей. Их никто никогда не заставлял в детстве общаться с неприятными им людьми.  Может, именно поэтому они умеют сейчас общаться со всеми.  Не видя с детства насилия по отношению к себе, они никогда не позволяют его по отношению к другим людям.

Теперь самый главный вопрос. Почему я вдруг заговорила о семейном образовании?
Увы, к сожалению, первыми в этом учебном году заговорили о семейной форме обучения наши дорогие чиновники от образования.
И как заговорили!

13 сентября Департамент образования направил руководителям окружных управлений образования Москвы методические рекомендации об организации обучения в семье. В связи с этим директора московских школ потребовали у родителей заявления об исключении их детей из школы. Кроме того, родителям заявили, что они больше не должны получать те небольшие денежные выплаты, которые ранее полагались тем ученикам, которые не ходят в школы (компенсаци за завтраки, учебники и т.д.)

А в известной газете «Известия» появились странные комментарии заммэра Москвы по вопросам социального развития Леонида Печатникова, заявившего, что оставление московских родителей без компенсаций связано с ситуациями, когда «родители полученные средства тратили на алкоголь или другие нужды, а не на детей». Так что, дорогие мои, оказывается, учат самостоятельно в Москве детей исключительно алкоголики.  Мне же всегда казалось, что обычно это делает интеллектуальная элита общества. За долгие годы сотрудничества с центром семейного обучения я видела там немало ученых и педагогов, знаменитых артистов и известных журналистов. А вот асоциальные типы как-то не попадались. Может, конечно, это личные друзья заммера и он знает, о чем говорит?

А нам, родителям, которые сами учат своих детей, уже не до смеха.  Сегодня мы получили письма, в которых черным по белому написано, что если мы будем отстаивать семейную форму обучения, то «соответствующие письма в отношении Вашего ребенка будут разосланы в комиссию по делам несовершенолетних».

Так что, если родители будут настаивать на праве своего ребенка получать образование в той форме, которая все еще прописана в законе об образовании и которая удобна семье, эти дети будут ставиться на учет и, возможно, просто изыматься из семьи.

Так вот, дорогие чиновники. Мы своих детей не отдадим. Или отдадим очень дорого. Потому что они нам дороги, как дороги все дети этой страны. И дети имеют право на семью и образование! И, слава Богу, пока не имеют понятия, что есть люди на земле, которые просто имеют. И в том видят цель своей жизни.

October 10th, 2013

http://nikolaeva.livejournal.com